top of page
Михаил Фабианович
Гнесин
(02.02.1883 – 05.05.1957)

Список сочинений М. Ф. Гнесина

Ноты сочинений М. Ф. Гнесина

Архив М. Ф. Гнесина в фонде музея

 

Михаил Фабианович Гнесин – композитор, заслуженный деятель искусств (1927), лауреат Сталинской премии (1946), доктор искусствоведения (1943), профессор (1925).

Деятельность М. Ф. Гнесина была исключительно разносторонней и масштабной. Он является главой большой композиторской школы гнесинцев – основателем и первым заведующим творческим отделом в Техникуме (Училище) имени Гнесиных и кафедрой композиции Института имени Гнесиных. Замечательный композитор, чья музыка незаслуженно редко звучит на сцене. Музыкальный деятель редкого масштаба. Выдающийся педагог, чьи ученики составили славу российской музыки, а один из них – Арам Хачатурян – превзошёл и своего учителя, став мировым классиком. Глубокий исследователь и учёный. Человек широчайшей эрудиции, разнообразнейших интересов и редкой принципиальности – всё это уживалось в сложной и богатой личности Гнесина.

Сама жизнь Михаила Фабиановича была полна ярких событий и резких поворотов судьбы. Представитель большой замечательной семьи музыкантов, он родился и прожил первые восемнадцать лет жизни в Ростове-на-Дону. С детства его окружала музыка – пять старших сестёр играли и получили профессиональное образование в Москве, мать была певицей-любительницей. Певцом стал и младший брат – Григорий, с которым они был особенно близки.

Михаил окончил реальное училище и получил начальное музыкальное образование, обучаясь у прекрасного педагога О. О. Фритче. Довольно рано ощутил своё призвание быть композитором: первые романсы были показаны знаменитому композитору А. К. Лядову и заслужили его одобрение. В 17 лет, однако, Михаил не был принят в Московскую консерваторию. Огорчение в результате обернулось замечательной удачей: через год его взяли в консерваторию Петербурга, где в течение семи лет ему выпало счастье учиться у самого Н. А. Римского-Корсакова. Общение с великим музыкантом определило основополагающие принципы всего дальнейшего творчества молодого композитора. До конца жизни Римский-Корсаков оставался главным идеалом для Гнесина, всегда приверженного сохранению и продолжению традиций Учителя.

Итак, с 18 лет он – петербуржец и окунается в атмосферу искусства Серебряного века (время самого его расцвета): посещает поэтические вечера в обществах символистов. Знакомство с Вяч. Ивановым, А. Блоком, К. Бальмонтом, Ф. Сологубом произвело на молодого композитора яркое впечатление, а их творчество оказалось самой подходящей питательной основой для его произведений. С редким проникновением и тонкостью положил он на музыку многочисленные стихи символистов, и его романсы – "стихотворения в музыке" - ознаменовали формирование собственного стиля Гнесина как своеобразного художника Серебряного века. Особенно часто он обращался к сочинениям Бальмонта, а наибольший успех принесли ему песни из драмы Блока "Роза и крест". Михаил Гнесин довольно быстро становится одним из наиболее ярких молодых композиторов, принимает участие во многих циклах современной музыки, получает признание – в то время самую авторитетную премию имени Глинки, – а главное, находит истинных почитателей своего таланта среди выдающихся исполнителей. Замечательные певцы И. Алчевский и К. Дорлиак, пианист М. Бихтер становятся постоянными пропагандистами его музыки. "Добрым гением", подлинным покровителем молодого композитора был и знаменитый пианист и дирижёр А. Зилоти, по всей стране включавший новые сочинения Гнесина в программы руководимых им концертов Русского музыкального общества. Премьеру виолончельной Сонаты-баллады Зилоти играл с величайшим испанским виолончелистом П. Казальсом. Творчество М. А. Врубеля также послужило плодотворным источником для Гнесина, после его кончины создавшего симфонический дифирамб "Врубель". Сочинение это, как и ряд других, было посвящено жене художника – изумительной певице Н. И. Забеле-Врубель, вдохновившей композитора на создание ряда вокальных произведений и бывшей их первой исполнительницей, и принесло ему вторую премию имени Глинки. 

Еще один предмет постоянного глубокого интереса композитора – античное искусство. Не случайно, что, получив премию, он отправляется в Грецию. Творческие искания символистов и увлечение античностью сближают музыканта с великим театральным новатором Вс. Мейерхольдом. В студии Мейерхольда он разрабатывает свою теорию "музыкального чтения" в античной драме, занимается с актёрами и пишет музыку на тексты античных трагедий для предполагаемых студийных постановок выдающегося режиссёра.

Ещё одно далёкое путешествие, совершённое М. Ф. Гнесиным – в Палестину и Египет. Древняя библейская земля после этого путешествия также становится притягательной для него и вызывает увлечение фольклорными изысканиями – он записывает ряд древних мелодий. Позднее, уже в послереволюционный период, увлечение еврейским фольклором пришло на смену символизму – сказалось и то, что дед Гнесина был еврейским народным скрипачом, и участие в Обществе еврейской музыки, созданном учениками Римского-Корсакова с учётом советов их учителя, и впечатления, полученные на Святой земле. Эта тема стала питательной средой для композиторского творчества Гнесина более чем на десятилетие (одно из лучших произведений в этом направлении – вокальный цикл "Повесть о рыжем Мотеле" на стихи И. Уткина).

Но и современная общественная жизнь глубоко волнует молодого музыканта. Остро переживая социальную несправедливость, он горячо присоединяется к студенческому движению во время революции 1905 года. В бурных событиях в Петербургской консерватории, акциях протеста студентов он участвовал как один из главных руководителей. Это привело его к аресту и временному исключению из консерватории.

Известность композитора растёт – его произведения вызывают споры слушателей и критиков, постоянно издаются, исполняются и за границей. После окончания консерватории в 1909 году его имя заносится на доску выдающихся выпускников (открывшуюся именем Чайковского). Однако Гнесин видит главное своё предназначение в благородной идее просветительства – эти идеалы были широко распространены в кругу лучших художников начала ХХ века. Знаменателен его разговор со Стравинским, одновременно с ним учившимся у Римского-Корсакова. Совет Стравинского – уезжать за границу, так как в России нет перспектив у современных музыкантов. "Нет, я поеду в российскую провинцию и буду заниматься просвещением", - отвечает Гнесин.

И вот, покинув столицу, он работает в Екатеринодаре (ныне Краснодар), а затем в своём родном городе – Ростове. Деятельность Михаила Фабиановича в это время – совершенно беспрецедентная по своему размаху. Музыкальная жизнь города абсолютно преображается: проводятся фестивали, на которые приезжают лучшие музыканты, праздники искусств, открываются три музыкальные школы (одна из которых ныне носит его имя), лектории, музыкальная библиотека, наконец, консерватория. Во главе всех перечисленных и ещё многих начинаний стоит М. Ф. Гнесин. Он неустанно проводит лекции и концерты, преподаёт, становится первым директором консерватории, при этом ещё и читая лекции по античному искусству в Археологическом институте. Самое поразительное, что вся эта блистательная работа проводилась в условиях, казалось бы, просто исключающих что-либо подобное: это были годы Первой мировой и Гражданской войн (1913-1921). Власть в Ростове несколько раз переходила из рук в руки, происходили сражения, расстрелы, разрушения, но энергия Гнесина сумела привести к реализации всех планов и поднять на небывалую высоту культуру города в этих обстоятельствах. Его энтузиазм убеждал и белых генералов, и красных комиссаров – последние были поистине воодушевлены его лекциями для рабочих.

В начале 1920-х годов Гнесин находится в Берлине: у него есть преподавательская работа, возможности издаваться, в Европе растёт интерес к его творчеству. Но, недолго поколебавшись в выборе между Берлином, манящей его Палестиной и Москвой, он навсегда выбирает родину и в 1923 году вместе с семьёй приезжает в Москву, присоединившись к делу, начатому его сёстрами за 28 лет до того - работе в Училище (тогда называемом Техникумом) имени Гнесиных. Михаил Фабианович сразу же открывает там творческий отдел, где впервые применяет новый принцип преподавания композиции: в отличие от всей предшествующей практики он считает, что заниматься сочинением с композиторами надо сразу, а не после изучения ими теоретических предметов. Обобщением опыта позже стал его уникальный учебник по практической композиции, а новый принцип распространился на все учебные заведения страны. Более того, в школе Гнесиных по его инициативе вводятся занятия композиции для детей – подобная идея ранее вообще считалась нелепой. Результаты говорят сами за себя: в 1920-е годы в классе Гнесина занимались будущие крупные композиторы А. Хачатурян, Т. Хренников, С. Кац, Е. Голубев, Е. Месснер, С. Разорёнов, А. Степанян, Ю. Слонов, А. Эшпай и многие другие, а также дирижёр Е. Акулов, музыковеды С. и О. Скребковы. Активную педагогическую и просветительскую деятельность он ведёт и в стенах Московской консерватории. Став деканом нового педагогического факультета консерватории, он руководит классом композиции, организует работу по воспитанию музыкантов-просветителей, так называемых инструкторов самодеятельных коллективов, клубов, которые должны были развернуть просветительскую деятельность по всей стране (среди его учеников – Г. Тихомиров, И. Рыжкин и многие другие). Необычные творческие задачи ставит себе Гнесин в 1920-е годы как композитор: он пишет героико-патетический  "Симфонический монумент" к 10-летию Октябрьской революции, гротескно-комедийную музыку к знаменитому спектаклю Мейерхольда "Ревизор".

К концу 20-х годов резко агрессивное наступление повели музыкальные пролеткультовцы – Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ) завоевывает всё больше позиций и руководящих постов. Многие пасуют перед грубым натиском рапмовцев, но не Гнесин. Он открыто возражает им, за что объявляется фактически "классовым врагом": буквально каждый номер их журналов публикует разоблачительные статьи против Гнесина. Его отстраняют от работы в консерватории, требуют закрытия возглавляемого им факультета. В ситуации постоянной травли Михаил Фабианович не сдаётся – обращается к Луначарскому, даже пишет письмо Сталину (которое, по всей видимости, осталось неотправленным). В 1932 году эта полоса закончилась – РАПМ распустили, были установлены новые государственные приоритеты в искусстве и образовании. 

После Октябрьской революции появились новые замечательные исполнители произведений Гнесина – пианистка М. Юдина, певица В. Духовская. Однако постепенно его музыка звучит всё реже. Поэзия символистов объявлена "декадансом", а вместе с этим закрывается доступ на эстраду написанным на их стихи романсам Гнесина. Еврейская национальная музыка тоже оказывается на обочине узаконенного "главного пути" в искусстве. Из-за огромной педагогической, административной, общественной работы, а также и из-за вынужденной борьбы за свои убеждения интенсивность творчества композитора ослабевает – он сочиняет значительно меньше. И хотя в начале 1930-х годов учебный процесс в консерватории нормализуется, педагогический факультет с его просветительскими идеями оказывается уже "не ко двору" и закрывается. Михаил Фабианович испытывает серьёзный кризис, к тому же в 1934 году умирает его первая жена.

Вскоре после этого он решает вернуться в "alma mater" – переезжает в Ленинград и там становится профессором консерватории (здесь у него занимались Б. Клюзнер, А. Леман, В. Салманов).  Здесь обстановка способствует спокойной творческой работе. Гнесин  пользуется огромным уважением среди студентов и педагогов, его эрудиция восхищает: нередко он замещает заболевших педагогов, читая вместо них лекции по истории искусства самых разных эпох. Серьёзный исследователь, еще в 1910-х годах Гнесин нередко выступал с музыковедческими и критическими работами в журналах. Продолжаются его изыскания в области фольклора: во многих сочинениях он использует народную музыку, теперь уже самых разных народов СССР – Кавказа, Поволжья, Средней Азии. Всю жизнь, глубоко изучая творчество Римского-Корсакова, его благодарный ученик пишет книгу о нём – работа эта была завершена лишь незадолго до смерти Гнесина.

Однако драматические события не отступают. В 1937 году незаконно репрессирован и расстрелян младший брат – талантливейший певец, актер и писатель Григорий Фабианович. А затем мирная работа в Ленинграде прерывается войной. В начале блокады Гнесин со второй женой эвакуированы в Йошкар-Олу. Осенью 1942 года они присоединяются к коллективу Ленинградской консерватории, вывезенному в Ташкент. И здесь Михаила Фабиановича ждёт самый страшный удар – его единственный сын умирает в возрасте 35 лет (сказываются последствия истощения в Ленинграде и тяжёлые условия эвакуации). Он испытывает глубочайшую депрессию, находясь при этом в ужасных бытовых условиях (так, долгое время они с женой были вынуждены жить в вестибюле Ташкентской консерватории). Но именно тогда сила творческого вдохновения спасает его: он пишет замечательное трио "Памяти наших погибших детей", произведение, являющееся памятником-плачем по своему сыну, как и по всем детям, чью жизнь оборвала война. Созданное величайшим напряжением душевных сил, Трио вызывает горячий отклик у слушателей и, в каком-то смысле, знаменует возрождение творческой силы композитора.

Сестра Елена Фабиановна, основавшая в 1944 году новый вуз – Институт имени Гнесиных, зовёт брата в Москву. Он возвращается туда и возглавляет кафедру композиции Института (здесь в его классе занимались Ю. Шишаков, Е. Светланов, А. Фаттах, А. Польшина). Ещё один поздний шедевр – Соната-фантазия для квартета (также навеянная темой жертв войны) – удостаивается Сталинской премии. Официальное признание, однако, не спасает от новых гонений.

 

Наступает 1948 год – кампания по борьбе с "формализмом в музыке", обрушившаяся на крупнейших композиторов страны. Во время этого тяжелейшего разгрома Гнесин занимает редкую, даже исключительную по благородству позицию. Среди всеобщего хора обвинений и проклятий в адрес формалистов он, выступая на различных собраниях, пытается направить разговор на музыкальные проблемы – о традициях русской музыки, о симфонизме. В менее многолюдных случаях он высказывается ещё откровеннее: говорит о том, что Прокофьев и Шостакович пишут хорошую музыку, а вред приносят не они, а те, кто готов, как флюгер, поменять свою позицию по указке. Сам Гнесин считается представителем старой классической школы и под обвинения не попадает - видимо, расправа с ним не представлялась столь неотложной (хотя находились и "доброжелатели", писавшие доносы на имя Берии). Но его позиция не проходит незамеченной, и "ответная реакция" с некоторым опозданием всё же приходит. Его кафедру в Институте приказано закрыть "за недостаточную идейно-воспитательную работу со студентами". Гнесин вынужден принять тяжёлое для себя, но спасительное для своего дела решение: он просит сохранить кафедру ценой собственного ухода и передаёт заведование своему ученику – Араму Хачатуряну.

Вынужденно находясь на пенсии в последние шесть лет жизни, Гнесин продолжает, несмотря на болезни, активно работать – пишет новые сочинения, статьи, воспоминания. Увы, его музыкой редко интересуются новые поколения исполнителей. Слышать её приходится всё реже, и сегодня Михаила Гнесина порой причисляют к "забытым" композиторам. Однако, его творческое наследие (не только композиторское, но и научно-литературное) столь значительно и оригинально, что оно естественно возвращается к нам, как давно уже вернулись многие художники Серебряного века. В последние 10-15 лет произведения М. Ф. Гнесина всё чаще исполняют в разных странах, о нём пишут всё больше исследователей. Этот музыкант оставил по-настоящему большой и глубокий след в нашей культуре, и каждая встреча с его творчеством убеждает в его непреходящей ценности, независимо от моды времени.

  • YouTube
bottom of page