Валерия Владимировна Листова свыше шестидесяти лет от­дала детской фортепианной педагогике. Она занимала особо почетное место среди педагогов-корифеев Гнесинского Дома. Сочетание истинно художественной одаренности с правдолюби­вым, цельным характером, пронизанным психологией работоспо­собного, трудолюбивого человека, делает ее облик необыкновенно привлекательным. Ин­терес к профессиональной области у нее был неисчерпаем. Не­случайно она считала, что «педагог без вопросов — это неинтерес­но». Нельзя говорить о какой-либо одной системе, которой она придерживалась; в области педагогики Л. умела принять все, что считала разумным. Процесс восприятия у нее был связан с большой самостоятельной работой. Вот почему ее взгляды, будучи в основе своей созвучны широко известным современным установкам советской музыкальной педагогики, несли на себе печать самобытности.

Л. родилась в семье врача в Москве, но ее детство и юность прошли в Нижнем Новгороде. Врачом был и ее дед — старо­жил Нижнего Новгорода, у которого до конца жизни сохранилась приверженность взглядам революционных демократов 1860-х годов. Родители – большими любителями – также принадлежавшие к кругу демократи­чески настроенной интеллигенции. Студенческая жизнь отца и матери Л. прошла в Петербурге. Воспитанник Медико-хирургической академии, отец занимался по хирургии у Н. Склифосовского, а по химии — у А. Боро­дина.  В те годы родители Л. были постоянными посетителями Мариинского театра,  музы­кальных вечеров, устраиваемых Бородиным в академии. В дальнейшем в Нижнем Новгороде они с интересом следили за театральной жизнью города. Детство Ва­лерии протекало в атмосфере любви к театру, и эту любовь она пронесла через всю жизнь.

Музыкой Л. занималась с детства, сначала дома, а затем в музыкальной школе Цареградского. После окончания нижегородской гимназии осталась там на год как помощница учительницы. Этот год был ей нужен для того, чтобы подготовиться к поступлению на фортепианное отделение Музыкально-драматического училища Московского филармонического общества. Надежд на поступление в это училище было мало, но все прошло успешно, и Л. была принята.

В то время в училище преподавали А.Н. Корещенко, Г.Н. Беклемишев, Викт.С. Калинников, А.А. Брандуков, Ю.Э. Конюс, Ю.Д. Исерлис. В памяти Л. осталась также преподаватель пения А.И. Книппер — мать Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. Начался один из са­мых ярких по музыкальным впечатлениям периодов в жизни Л. Общение учащихся отделений музыкального и драматического искусства создавало в учебном заведении особую, артистическую атмосферу. Круг интересов учащихся был очень широким, они посещали классы выдающихся педагогов-артистов разных специальностей, слушали выступления своих товарищей, внима­тельно следили за концертной жизнью Москвы. «Я училась, когда в России был расцвет концертной деятельности, — рассказывала Валерия Владимировна. – Приезжали зарубежные артисты, вы­ступали превосходные русские исполнители: Рахманинов, Казальс, Гофман, Скрябин, Никиш, Изаи. Сколько впитано было!»

В 1912 г. Л. окончила училище с Большой серебряной медалью по классу А.Н.Корещенко, и Совет профессоров пригласил ее остаться в училище в качестве преподавателя. Начав преподавать, Л. заинтересовалась различными ме­тодами фортепианной педагогики, в частности методом А.А. Ярошевского, известного в то время в Москве педа­гога. С принципами Ярошевского Л. познакомил его ученик К.Р. Эйгес, у которого она взяла несколько уроков-бесед. Интересно отметить, что первые трудности, с которыми стол­кнулась Л., возникли не в области обучения, а в области воспитания учащихся. И на всю жизнь она сделала вывод, что «надо внушать ученикам быть строгими к себе и внима­тельными к окружающим. Строгость к себе и чувство товарищест­ва оградят их от ненужного критиканства». В училище Л. преподавала вместе с М.С. Неменовой-Лунц, которая руководила фортепианным отделом и прилагала немало сил, чтобы сохранить лучшие традиции фор­тепианной педагогики.

После революции в самом начале 20-х годов Л., наряду с работой в Мос­ковском филармоническом училище, преподавала в школе при Пролеткульте, которая была открыта по инициативе директора филармонии Б.Б. Красина. Когда Музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества было преобразовано в Государственный институт театрального искусства (ГИТИС)(В 1918 году Музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества было переименовано в Музыкально-драматический институт, а затем в 1920 году в Государственный институт музыкальной драмы (ГИМДр). В августе 1922 года он был соединен с Государственными высшими театральными мастерскими, руководимыми Вс. Мейерхольдом. Именно это объединение получило название Государственный институт театрального искусства - ГИТИС.), Л. получила письмо от директора института В.Э. Мейерхольда с пред­ложением продолжить работу в новом учебном заведении. Однако ей пришлось отказаться, так как фортепианное обучение не входи­ло в число специальных дисциплин.

Интерес к методике Ярошевского повлиял на выбор нового места работы. В 1922 г. Л. стала преподавать в Техникуме им. А.А. Ярошевского, который был организован в 1919 г. под руководством К.Р.Эйгеса. Его педагоги в большой части были учениками Ярошевского. С годами класс Л. пополнялся все более способными учениками. Ее самый любимый ученик Эмма­нуил Гроссман (занимался у Л. на протяжении восьми лет) был в числе первых советских пианистов, получивших зва­ние лауреата Международного конкурса (будучи одним из любимых студентов Г.Г.Нейгауза, он стал лауреатом конкурса им.Шопена). В 1927 г. Техникум им. А.А. Ярошевского перестал существо­вать, и Л. вместе со всеми своими учениками (15 человек) перешла в техникум им. А.К. Глазунова. Из учеников этого техникума, впоследствии ставших хорошими пианистами, Л. называла Анну Левину, Валерию Семенову-Григорову, Элеонору Микаэльян-Дегтяренко.

Одновременно Л. начала препода­вать в Школе им. Гнесиных, а в 1933 г. оставила Техникум им.Глазунова и полностью перешла в Техникум (Училище) и Школу им. Гнесиных, где оставалась в течение многих лет, до 1966 года (в школе, в училище ее работа официально завершилась в 1949 г.). Здесь она быстро стала одним из самых авторитетных и блестящих педагогов. Перед войной, в 1941 г., школу-семилетку им. Гнесиных у нее окончили будущие знаменитые музыканты – Станислав Нейгауз и Андрей Эшпай. Из выпускников училища периода военных лет Л. называла Ирину Коваль­скую, Евгению Кулакову, Владимира Шписса, Александра Алек­сеева, Наталью Венедиктову, Павла Лобанова, Елену Барсанову (прибавим также таких музыкантов, как Елена Железняк (Макуренкова), Александр Россохацкий). Из ее класса пять человек ушли на фронт. В военный период В.В.Листова составила постоянно меняющуюся карту боевых действий, по которой все гнесинцы следили за состоянием фронта.  

С открытием в 1946 г. Спецшколы-десятилетки им. Гнесиных основная ее работа сосредоточилась там (до 1958 г.). Новые ученики – новые задачи! Несмотря на преклонный возраст, Л. всегда была в центре школьной жизни. Среди ее выпускников в десятилетке – Григорий Гордон, Ирина Анастасьева, Валентина Розенгауз (Белова), Кира Локшина, Елена Бутягина.

Метод Л. заключался в том, чтобы пробу­дить в ученике интерес к творчеству. Ей не столько хотелось за­нять воображение ученика своими рассказами о произведении, сколько увидеть живой отклик, естественную реакцию детской фантазии на музыку. С развития таких реакций начинала она сложный путь воспитания музыканта. Вот почему на ее занятиях все предельно серьезно – дисциплинирована мысль, напряжено внимание. Она разговаривала с каждым учеником как с будущим большим музыкантом, никогда не спешила сразу же определить дальнейший путь развития учащегося. Разговор педагога с учеником на занятиях с первых же уроков был лишен обыденности. Л.  пользовалась сравнениями, шуткой, вступала в игру с ребенком. Ученик постепенно входил в мир фантазии, где гаммы бывают «зеленая», «солнечная», где модуляционные повороты – это новые пути-дороги в развитии му­зыки. Она учила не столько чтению нот, сколько общению с композитором. Ученику как бы вскользь рассказывались о произ­ведении такие подробности, которые в дальнейшем могли стать для него основополагающими в понимании стиля того или иного автора. Обращаясь к окончившим школу ученикам, Л. говорила: «Остерегайтесь трех вредителей – клавиатуры, нот и пальцев. Ни один крупный композитор нот не писал. Компози­торы создавали музыку. Никто из пианистов не может услышать клавиатуру — слушают струну, звук, произведение. Пианист играет руками, пальцами, но это только внешняя сторона дела. Му­зыку пианист воссоздает своим воображением, волей, пониманием и мастерством».

Деятельность Л. была отмечена высокой правительственной наградой – орденом Ленина (1955). Ей присвоено звание заслуженного учителя РСФСР (1945).

Специальность, которой Л. посвятила всю свою жизнь, не замыкала круг ее интересов. Валерия Владимировна — талант­ливый человек, способный ко многим видам художественной дея­тельности. Она могла бы быть скульптором, художником, кон­цертирующим музыкантом, однако сознательно выбрала область детской педагогики. Нельзя не сказать об одной совершенно особой области творчества, в которой раскрылась ее поэтичность. Речь идет о создании ми­ниатюрных «скульптур» театральных персонажей. Так своеобраз­но проявился у Л. исключительно сильный интерес к театру, о котором она говорила как о «театральном голоде». Л. прекрасно знала творчество Пушкина, произведения Гоголя цитировала большими отрывками, помнила мельчайшие подробности его биографии.

 

 

 

 

Ук. изд.  С.21.